Алексей Лютый - Ответный плевок [= Звездная Каэши-Ваза]
— А вы попугая себе заведите, — невозмутимо посоветовал российский Президент. Еханссон оторопел.
— Это зачем? — удивленно поинтересовался он.
— А он за вас повторять будет, — пояснил главный россиянин. — Ну что вы, действительно, как попугай заладили «протест», «протест». Вон, Израиль не протестует, да и Китай молчит. Мы же общее дело делаем… Извините за тавтологию.
— А вы, господин Президент, наверное, пообещали господину Мао, что у себя в Сибири двадцать миллионов его подданных разместите, вот он и молчит, — гневно обличил в сговоре Россию и Китай американский Президент.
— Нет, не в Сибири. У вас, в Оклахоме! — опроверг обвинения Джорджа Великий Кормчий и тут же заткнулся, сообразив, что сморозил лишнего.
Российский Президент отечески-укоризненно посмотрел на Мао и тому от стыда захотелось уйти в буддийский монастырь. А вот взгляд американца отеческим никак нельзя было назвать. Скорее, так выглядят полные идиоты, узнавшие, что их внезапно выпускают из психушки. Впрочем, и худые идиоты выглядят не лучше. Так же сидят на месте с вытаращенными от удивления глазами, пускают слюни и не знают, что сказать. Ну а пока Джордж придумывал новые протесты, ситуацию разрядил Еханссон.
— Кстати, господин Шаарон, а вы почему не протестуете? — поинтересовался он у премьер-министра Израиля.
— А мы еще успеем, — пожал плечами тот. — Мы свое всегда возьмем. А пока причины для протеста я не вижу…
— А вот Европа, что?.. Правильно, ждать не может! — горячась перебил его Еханссон. — Почему «икс-ассенизаторы» действуют только на территории России в то время, как вся Европа, что?.. Правильно, стонет под игом пришельцев, — Бернард покосился на потерявшего дар речи Джорджа. — Ну и Америка тоже, что?..
— Ничего! — российскому Президенту надоело это слушать. — Ваши обвинения беспочвенны. Мы же яхту в Атлантическом океане спасли. Так что свои обязательства выполняем. К тому же, группа пока недостаточно обучена…
— Яхта была в нейтральных водах! — наконец пришел в себя американец, решивший отложить выяснение судьбы двадцати миллионов китайцев на более подходящее время. На Третью Мировую войну, например. — А вот на территории других государств операции еще не проводились. У нас в Лос-Анджелесе, Вашингтоне и Детройте пришельцы безобразия устраивают, — Джордж покосился на Еханссона. — В Берлине и Париже, опять же, складывается крайне сложная обстановка.
— Вот именно! — поддержал его глава Евросоюза. — Мы требуем, чтобы вы послали отряд на операцию за пределами России. В Париж, например…
— А не жирно им будет?! — излишне искренне удивился российский Президент. — Я, значит, и сам в Париже не каждый день бываю, а вы предлагаете мне организовать солдатам турпутевки к Эйфелевой башне?
— Я вам предлагаю начать выполнять свои обязательства, — твердо заявил Джордж. — В противном случае Америка прекращает финансирование проекта и больше не будет предоставлять вам свои лаборатории и научный потенциал для исследований.
— Евросоюз тоже! — поддержал его Еханссон.
— Я бы мог, конечно, попросить господина Мао прислать вам по несколько миллионов китайских эмигрантов, чтобы они доходчиво объяснили, что такое кризис экономики, но я не садист, — улыбнулся Президент. — Поэтому давайте попробуем найти компромисс…
* * *Земля. Год две тысячи… (вот, блин, чуть не проговорился!) прежний. Пятизвездными отелями вокруг и не пахнет. Бомжей и президентов тоже нет. Зато есть подземная база в районе всемирно известного колхоза «Красное вымя». На пять часов позже, чем было пять часов назад. И никто, знаете ли, не удивляется!..
На базе было удивительно тихо. В коридоре тихо шуршали стройбатовцы, в том числе и мастерками по стене, заканчивая отделку помещений. В душевой комнате еле слышно журчала вода, омывая тело Сары Штольц. Уже второй час, между прочим! И Шныгин с Кедманом поспорили, протянет девица еще и третий, или ей на фиг холодную воду перекрыть.
Зибцих с есаулом в споре не участвовали, бескомпромиссно сражаясь за бильярдным столом. Играли уже третью партию, и Микола начинал горячиться. Ну не хотел он верить, что не сможет снайпера обыграть! Пацук с досады даже кий сломать хотел, да потом передумал. Решил, что лучше оное приспособление припрятать и после победы домой увезти. Глядишь, в хозяйстве для чего-нибудь сгодиться. Пятки, например, чесать не сгибаясь. Или кабанчика по двору гонять.
Пока Микола раздумывал, что можно будет сделать дома с кием, коварный ефрейтор загнал в лунки три шара подряд и собрался отправить туда же четвертый, чего несчастный украинец вынести уже не мог. Решив использовать на практике уроки доктора Гобе, Микола стал психологически давить на противника, используя для этого свое самое главное оружие — украинские народные песни.
Зибцих, однако, остался к творчеству Пацука глух и спокойно выцеливал шар. Зато неожиданную поддержку Миколе выказал капрал. Достав из кармана верный свисток, Кедман принялся в ритме рэпа дудеть в такт напевам украинца. Пацук оторопел, а затем в сердцах бросил кий на пол. Зибцих перестал целиться, удивленно уставившись на есаула, а Джон прекратил свистеть, ожидая вступления вокала. И Микола не подкачал. Правда выдал соло в крайне далекой от поэзии форме.
— Да что же вы за свиньи такие? — искренне поразился украинец. — Совсем, что ли, ничего человеческого в вас нет? Ни капли сочувствия и сострадания? Один голый эгоизм?..
— Не-а, — проговорил в ответ Шныгин, пока два других «икс-ассенизатора» удивленно таращились на украинца. — Голого эгоизма у нас нет. Он в душе. Третий час уже банно-прачечную площадь занимает.
— Нет, вы только посмотрите, и москаль туда же! — изумился Пацук. — Значит, по-твоему, морда ты сиволапая, мне издевательств немца и афро-еврея не хватает?
— А я тут при чем? — развел руками старшина. — Вы же сами в НАТО лезете. Вот и привыкай. Теперь на Украине всегда так будет…
— Да в чем дело? — прежде, чем Микола начал вопить, заботливо поинтересовался у есаула Ганс. Однако Пацук на его слащавый тон не купился и все равно стал возмущаться.
— В чем дело, говоришь?! — изумился украинец. — Я тебе сейчас объясню, как воно ж бывает, когда один дурак по шару промазать не может, а другой себя великим музыкантом возомнил!..
— Отставить разговорчики! — не дав Миколе договорить, скомандовал по внутренней связи Раимов. Однако Пацука не так-то просто было остановить.
— Товарищ майор, а вы в детстве дырок много насверлили? — с неприкрытым любопытством поинтересовался есаул.
— Каких дырок? — оторопел Раимов.
— Круглых, естественно, — пояснил Пацук. — Их обычно в деревяшках или железках делают. И еще во всяких разных материалах. На уроках труда, или просто от нечего делать.
— Ну, сверлил. И что из этого? — все еще пребывал в недоумении майор, хотя кое-кто (не будем показывать на Шныгина пальцем) уже начал похихикивать. — Да я в свое время дырок столько насверлил, сколько ты ложкой в рот еще не попадал!
— Мама моя, ридна Украина! Вот оно когда открылось, — изумился Пацук. — Я ведь все думал, чего вы так подслушивать и подсматривать любите. А оказывается, у вас это с детства. Так сколько вы, товарищ майор, в пионерлагере дырок в стенках в девчоночьих туалетах и душевых комнатах насверлили? Больше, чем я за всю жизнь ложкой в рот попал?..
— Отставить разговорчики, агент Пацук! — под громкий хохот Шныгина, гыканье Кедмана и хихиканье ефрейтора прорычал майор.
— Нет уж, вы сообщите нам точную цифру! — не унимался есаул. — Потомкам это интересно будет знать.
— Два наряда вне очереди, — в ответ вынес свой вердикт Раимов.
— Да хоть два, хоть пять! — рявкнул в ответ Микола. — Давайте, мучайте меня. В гроб загоните! Но помните, что Украина вам этого не простит…
— Естественно, не простит. Она нам памятник поставит, блин, еври бади! — сквозь смех выдавил Шныгин и удостоился такого взгляда со стороны есаула, что любой другой, не подготовленный доктором Гобе, человек просто сквозь землю бы провалился. Хотя куда уж дальше?! В Америке старшину никто не ждал.
— Агент Шныгин, два наряда вне очереди, — Раимов, видимо, и его решил не оставлять без внимания.
Сергей после такого коварства со стороны командира сразу же подавился собственным смехом. Старшина обиделся на несправедливость Раимова и, поскольку командир был лицом неприкосновенным, стал думать, кому бы другому голову отвернуть. А вот Пацук, увидев, что не одному ему плохо, сразу успокоился и даже попытался заступиться перед Раимовым за сослуживца. Однако, схлопотав еще наряд, решил замолчать.
Ну а про Зибциха и Кедмана говорить вообще не стоит. Едва майор вынес первое наказание, как улыбки с лиц дисциплинированных солдат НАТО словно ветром сдуло. А Сара, напротив, вышла из душа цветущая, благоухающая и радостная. Хотя непонятно, чему может радоваться женщина, когда она завернута в одно лишь полотенце. Без косметики и бижутерии.
